Вагон равномерно покачивался, за окном вставал лес, скорее угадываемый в слабом свете гаснущего заката. Голоса людей звучали приглушённо и отчего-то чуть тревожно. Кто-то прошёл мимо, в соседнем купе мать успокаивала негромко всхлипывающего ребёнка. Яна без особого интереса смотрела на силуэты деревьев, её охватывала дремота. Пожалуй, скоро можно будет спокойно заснуть.
Мозг Яны на автомате зарегистрировал вспышку, осветившую строй деревьев, крутой откос, небо. Вагон дёрнулся, выбитый из ровного ритма колебаний толчком взрывной волны. Долгие секунды торможения. Поезд остановился. Ребёнок рыдал в полный голос, кто-то матерился, но по-прежнему негромко. Почему-то все притихли, пролетел шёпоток, невыразимым и страшным в воздухе повисло: "Война!". Издали донёсся пронзительный женский визг, резанувший сознание животным ужасом. Мощный раскатистый грохот заглушил визг, как и все другие звуки, поезд качнуло новой ударной волной, на этот раз - сзади. И весь обыденный и скучный мир, такой предсказуемый, такой невыносимо знакомый, безнадёжно инертный - весь мир кончился. Поезд дрогнул, как-то странно выгнулся и в полной тишине, наступившей для Яны, покатился с откоса, выламывая деревья. Дальше было темно, удары, сыпавшиеся со всех сторон, вдруг земля, хлёсткие ветки, невозможность вздохнуть, опаляющий жар, алые вспышки в небесах... и изломанное тело, бывшее недавно девушкой Яной.
В самом центре Вселенной, о котором не могли знать люди погибающего мира - что вовсе не значило, что в этом центре не знали о них, - в самом центре идеального Города, который никогда не был городом, но чьи абсолютно ровные матовые стены были воплощением вселенской гармонии и порядка, работал Маятник. Люди могли бы назвать этот город в оттенках серого абстракцией, символом, идеей, если бы было кому гулять по его совершенно прямым улицам, наслаждаться чистейшими геометрическими формами причудливых конструкций. Но идеальный Город не имел ничего общего ни с одной из форм жизни этой Вселенной, это было творение и продолжение первого движения Маятника.
Маятник равномерно раскачивался в подземной комнате, имевшей бы форму идеального куба, если бы не ниша в одной и стен и не ступени, ведущие к двери, в другой. Комната была освещена неярким, но ровным светом, льющимся из неизвестного источника. Возле ниши с Маятником стоял человек. Мужчина невысокого роста, очень длинные светлые волосы. Черты его лица было бы сложно уловить, даже если бы он посмотрел прямо на вас, но вы бы решили, что ему немного за тридцать, он редко улыбается, и он очень устал. Кто бы мог подумать, что Создатель, тот, кто запустил Маятник среди Хаоса, выглядит именно так, если смотреть глазами человека.
Мужчина смотрел вслед Шестерым. Серые фигуры неторопливо поднимались по ступенькам наверх. Пятеро мужчин и женщина с мягкими каштановыми волосами, лежащими поверх плаща цвета мокрого асфальта. Шестеро были столь же древними, что и Создатель, дети первозданного Хаоса, обретшие свою форму и принявшие свои функции прямо здесь, в этой комнате, в тот момент, когда Маятник (или идея Маятника - кому как нравится) только начал свой самый первый замах. С тех пор они оставались смотрителями этой Вселенной - порядок на её границах смешивался с Хаосом, рождая энтропию, равновесие было делом сложным.
В идеально стерильной атмосфере комнаты таяли следы звучавших здесь слов - говорить и думать в точке, где совершалось таинство созидания, стоило очень осторожно. Человек у ниши внимательно смотрел, как Маятник в изохронном величии описывал колебания. Да, да, да.... Создатель уже не раз выслушивал приговор, произносимый Шестерыми, ничего нового: "Энтропия... Хаос... Корректировка... необходимость....ошибка в структуре мира".... и изломанное тело, бывшее недавно девушкой Яной, перед взглядом светловолосого творца миров.